Вокруг магазина постепенно собирается толпа “пострадавших” в полголоса костерящих ЖЭК, который не в состоянии посыпать песком злополучный лед, правительство, мировую экономику и почему-то антиглобалистов. И, что характерно, “пострадавшие” замолкают в тот момент, когда очередная потенциальная жертва выходит из магазина, и ни словом не пытаются ее предупредить. А потом, дождавшись падения, начинают с новой силой поминать ЖЭК и прочее мировое зло.

Так продолжалось довольно долго, пока к магазину не пришел Моисей Авраамович Шнеленсон, известная в районе личность, преподаватель музыки в соседней музыкальной школе. Был он толстоват, лысоват, обладал неизбывной картавостью и острым умом. Заметив столпившихся соседей, а так же как они все замолчали и выжидательно уставились на него, Моисей Авраамович сделал все соответствующие выводы, со свойственной еврейскому народу смекалкой определил, откуда грозит опасность, и ненадолго удалился.

Вернулся учитель музыки с маленьким пластиковым ведерком, в котором был чудный, сухой, желтый песочек и детская, красная, пластиковая лопатка. Гордо задрав нос, с видом сеятеля Моисей Авраамович прошествовал к дверям магазина, щедро посыпая перед собой песочком, пока в ведерке не стало пусто. И, что обидно, ни разу даже не поскользнулся.
Зрители разочарованно выдохнули, и задумались.
- Хм... - неопределенно сказал сантехник Василий Эдуардович, - Умно. Но и мы не дураки ведь!
После этих слов он тоже ненадолго удалился, и вернулся уже с ведром холодной воды, которую тут же щедро и ливанул перед магазином, смывая песочек.

Ждали недолго. Моисей Авраамович прикупил хлебушек, молочко, немного мяска и сосисок, и с чувством собственного удовлетворения вышел на улицу. Ободряюще улыбнувшись зрителям, он сделал шаг вперед и... совершенно неожиданно для себя растянулся на подозрительно мокром льду.
- Так-то! - с видом победителя заявил сантехник, и его кивками поддержали все зрители, после чего продолжил прерванный разговор, - Вот и я говорю! До чего страну довели, а?!