- Ну ты, Машка, и дура...
- Евгений Борисович, я не ослышался?
- Эээээ... Артемий Валентинович. Может быть и ослышались, мне почем знать?
- Вы, в моем присутствии посмели назвать Марию Алексеевну, это милое создание, чья слезинка недостойна даже Вашего мизинца, дурой?
- Так точно, сэр. Не глюки это. Назвал, могу и повторить.
- Сие не требуется, мистер. Имею честь просить вашей руки.
- Подозревал. Но раньше сомневался. Вы ахтунг?
- Нет! Простите, замечтался.
- А что ж тогда?
- Имею честь дать флаер вам на казнь.
- Палач-фрилансер? Вы не бздите? Увы, я занят, извините.
- Короче, сударь. Вот перчатка. Давайте щеку мне свою.
- Дуэль?
- Дуэль. Да вы не бойтесь. Совсем не больно вас убью.
- Что ж, хорошо. Давно не дрался. Оружие?
- То вам решать. Кинжалы, шпаги, пистлолеты - мне лишь бы задницу надрать.
- Вы все-тки гей. Я знал, не сомневался.
- За это вас потом не грех распять.
- Коль буду мертв - хоть двести раз. При жизни не дам я целкостность свою отнять.
- Все, меньше текста. Не в поэме. Берите свой дробовичок.
- Пятнадцать метров. Отшагали? Пипец счас будет, старичок.
- По счету "три" палим нещадно.
- Раз.
- Два.
- Бабах. Прощайте, сэр. Я цел.
- Нечестно так! Ты "тройки" не дождался! И у меня на мышке кем-то сбит прицел.
- Тьфу, Тёма. Пофиг. И какого черта мы тут хреновыми стихами стали говорить?
- Не в курсе, Жека. Но накрыло мощно. Давай не будем больше так курить....
