- Ботинки как ботинки, - флегматично произнёс Карлсон, осматривая коричневые, со сбитыми носами калоши, бывшие когда-то ботинками.
- Не знаю я, - сказал малыш, отхлебнув чаю, - Странный ты. Сладости терпеть не можешь, кашу свою ешь с варёными овощами, - малыш брезгливо поморщился, - И молчишь всё время. Всё-то из тебя нужно клещами вытаскивать!
- Если ты что- то хочешь знать, пожалуйста, спрашивай, - сказал Карлсон и принялся протирать очки носовым платком.
- Ну хорошо... Ну вот... Вот почему ты живешь в подвале? Ведь в нашем доме наверняка есть свободные квартиры!
- Мне нравится в подвале, - пробубнил Карлсон и вперился в муху, приземлившуюся на банку с вареньем.
- Ну там же сыро! И мыши! - с жаром доказывал малыш.
- Я люблю мышей...
- Слушай, Карлсон! Ну не должен человек жить в подвале! Я слышал, как папа разговаривал с управдомом, и тот ему сказал, что скоро над нами освободится квартира! На пятом этаже - хорошая, просторная, с высокими потолками! Хочешь я поговорю с папой, чтобы он поговорил с управдомом...
- Мне нравится в подвале, - тихо, но настойчиво произнёс Карлсон и начал с рвением крутить пуговицу на рукаве пиджака. Затем едва слышно добавил, - К тому же, я боюсь высоты...
- Ааааа, - протянул малыш и потянулся за очередной булочкой с вареньем. Он посидел с минуту, о чем то раздумывая, а Карлсон всё молчал и всё крутил несчастную пуговицу. Когда пуговица осталась у него в руке, он принялся за вторую.

- А если я тебе расскажу один секрет, - выдавил, наконец, Карлсон, - ты не перестанешь со мной дружить?
- Да ты что, Карлсон, с ума сошел! - возмутился малыш.
- Видишь ли, малыш... - Карлсон неуверенно помялся, сцепил пальцы и тяжело засопел, - Дело в том, что у меня есть один... дефект...
- Дефект? - не понял малыш, - это как?
- Это... это, вроде как уродство.
- Какое еще уродство? - испугался малыш.
- Только ты точно не перестанешь со мной дружить?
- Ну что за глупости! Конечно не перестану!
- В общем... У меня на спине... - Карлсон шумно выдохнул, - У меня на спине растут... не то чтобы крылья... У меня на спине лопасти... - он замолчал и, не смея взглянуть на малыша, накинулся на последнюю уцелевшую пуговицу.
- Ух ты! - восторженно закричал малыш, - Покажи!
- Что покажи? Это? Нет, что ты, - смутился Карлсон, - Не покажу! Это ужасно...
- Ну покажи! Ну покажи! Покажи! Ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!! - затараторил малыш, и Карлсон сдался. Он повернулся к малышу спиной, стянул огромный серый пиджак и задрал рубашку.
Малыш застыл в немом восхищении.
- Вот это даааа! - протянул он, - Пропеллер! Настоящий! Как в самолёте!
- Как в самолёте, - уныло согласился Карлсон, - Это у меня с рождения. Родители водили к разным специалистам, но те только руками разводили...
- А можно потрогать? - с опаской спросил малыш.
- Пожалуйста, - Карлсон махнул рукой и понуро уставился в пол, - Сколько раз я пытался их отпиливать, но они каждый раз вырастают снова, и снова, и снова... А однажды я даже...
- А он крутится?! А как он крутится?! А быстро?? Сколько оборотов!? А как его завести??
- Как завести? - Карлсон повернулся к малышу, - Как завести... - Он убрал руки с живота, и малыш ахнул - в том месте, где у него самого был пупок, малыш увидел большую выпуклую красную кнопку размером с карманные часы. Не смея моргнуть, он заворожённо уставился на кнопку.

- Очень давно, когда я был, наверное, таким как ты... - произнёс Карлсон и замолчал. Он снова услышал нарастающий рёв пропеллера за спиной, ощутил неведомую силу, подбрасывающую его, словно пушинку, высоко вверх. Двор, детская площадка, крыша дома, кричащие что-то мама и папа - всё это осталось внизу, стало маленьким, игрушечным, таким смешным. Он легче пёрышка! Легче самого воздуха! Испуг и дикий восторг одновременно! Полёт! А затем снова, как в тех ночных кошмарах, не проходящих вот уже который год - кашель двигателя - сначала натужный и захлёбывающийся, потом редкий и прерывистый. И тишина, пугающая и чудовищно неуместная. Он все еще продолжает лететь, но уже, почему-то, вниз. Страх. Оцепенение. Земля раскручивается волчком - всё ближе, всё быстрее, быстрее, быстрее... Пять сломанных ребер, тяжелая черепно-мозговая, два открытых, мальчик чудом остался...

Карлсон замотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение.
- Ты что-то сказал, малыш?
- А можно нажать? - осторожно переспросил малыш, тыча пальцем в красную кнопку.
- Извини, малыш.
Карлсон заправил рубашку, натянул пиджак, поднялся и зашаркал к выходу. В дверях он обернулся.
- Скоро вернется моя старуха - фрау Бок... Ты же знаешь, как она не любит, когда меня нет дома.