"Чтобы выйти из кабинки, надо открыть дверь", - напряженно думала юная и неопытная (вы еще не забыли, что это означает?) Джей. - "А чтобы открыть дверь, надо взяться за ручку. А ручку я только что съела". - Ее начала бить мелкая дрожь. Ведь от соседей и знакомых она то и дело слышала ужасные рассказы о том, что делают коварные и жестокие, а в добавок к тому, еще и бесстыдно богатые, Хайтекки с теми несчастными, что, не вынеся мук голода и недостатка цветных металлов в организме, съели что-нибудь в лифте или трансформаторной будке владений Хайтекки. Да еще и имели неосторожность попасться на горячем.

Вот за такими невеселыми мыслями и застал ее юный Ромео. Разумеется, он сразу заметил, что в интерьере лифтовой кабины чего-то недостает, но из деликатности не подал вида. Жестокость и кровожадность его рода была сильно преувеличена. На дворе, как-никак, были девяностые - самый конец двадцать второго века. Не какие-нибудь шестидесятые, и уж определенно не прошлое столетие, когда, говорят, представителей Драндулетти за одну открученную гайку (да, пусть и с железнодорожного полотна, за полчаса до прохода поезда!) могли лет на десять отправить на курсы профессиональной переподготовки или удумать еще чего позаковыристее.

Ромео открыл дверь лифта и, как ни в чем не бывало, спросил:
- Вам на какой этаж?
Несчастная Джей с перепуга, стыдно сказать, обмочилась электролитом, но благородный Ромео вновь не подал вида - Драндулетти часто мочились в лифтах, такова уж их природа, и нельзя их за это попрекать! Лужица едкой жидкости подобралась к модному никелированному ботинку, внутри что-то затрещало и заискрило, глаза Ромео вспыхнули, голова закружилась от прилива половых протонов, и хриплым, ломающимся голосом он прошептал:
- Позвольте спросить ваше имя, о прекрасная незнакомка!
"Если тебя застукают и потребуют назвать имя - придумай что-нибудь правдоподобное, чтобы их запутать" - говорил крошке Джей папа. Джей наморщила лобик.
- Меня зовут... ээээ... Джон Фитцджеральд Фраунгофер Третий, - пробормотала она (еще раз напоминаем: девушка была молода и неопытна).
"Надеюсь, это достаточно правдоподобно", - с тревогой подумала она и добавила:
- Хотя, друзья зовут меня просто Джей, потому что полное имя - Джульетта.

- Это была твоя идея - сделать сердце нашего сына неприступным! - захлебывалась слезами синьора Хайтекки, лупя своими крошечными кулачками по звонкому корпусу мужа.
- Да, но это была твоя идея - оставить хотя бы одно уязвимое место. Ты тогда как раз прочла эту глупую сказку про Ахиллеса, и тебе показалось очень романтичным, что сердце нашего сына будет принадлежать той прелестнице, которая додумается пощекотать его за пятку!
- Да, но это ты купил уцененные датчики щекотки - они сработали от попадания в них электролита!
- Ладно, дорогая, хватит казнить себя. Теперь надо думать, что нам делать. Да, и что это за странное имя у его избранницы - Джон Фитцджеральд Фраунгофер Третий? Нет, я не против того, что наш сын женится на ком-то по имени Джон Фитцджеральд - я не консерватор - но разве Фраунгоферы, это почтенное семейство, когда-нибудь мочились в лифтах?!
- Дорогой, я думаю, что это кто-то из рода Драндулетти. У них же по десять паспортов у каждого. Или, по одному паспорту на десятерых - тут уж как получится. В принципе, я не против смешанных браков с Драндулетти. Знаешь, мне не свойственны предрассудки. Но ты ведь осознаешь все трудности, не так ли?

Трудности, следует заметить, состояли в фундаментальных различиях семейного устройства и детопроизводства - и истоки их необходимо было искать в тех далеких годах, когда два старых, выживших из ума кудесника, Азик Мезимов и Алан Тюнинг, осчастливили роботов возможностью продолжения рода. После чего, справедливости ради отметим, род человеческий как-то быстро закончился - черт его знает, почему.
Может, все дело в сконструированном руками Алана Тюнинга Экстракторе Либидо, высасывавшем любовную страсть из окружавшего планету эфира - эта субстанция была ему крайне необходима для изготовления чудесного Детородного Меча. А может, дело в Фазовращателе Гормональной Гармонии Азика Мезимова, сейчас уже и не разберешь.
Последователи учения Азика Мезимова собирали детей из Фетоконструктора, который полагался при рождении каждой девочке. Откуда он брался - никто не понимал: это и было Таинство. Правда, для того, чтобы сконструировать сына или дочь, обоим родителям необходимо было получить высшее техническое образование и защитить диссертацию по теории конечных автоматов, а также иметь тридцатилетний опыт работы по специальности. Многие к этому моменту уже впадали в маразм - отсюда такое прискорбное множество семей, в которых у престарелых родителей был один-единственный ребенок, и тот идиот.
Сторонникам же учения Алана Тюнинга не надо было вдаваться в технические тонкости: каждому новорожденному мальчику доставался Детородный Меч, служивший одновременно предметом его мужской гордости - надо ли говорить, что Меч также появлялся неизвестно откуда, и тайна его появления была священной?
С мечом все было гораздо проще: достаточно было ударить им жену по голове, разрубив ее ровно напополам. Тут же включались регенеративные механизмы, и, в зависимости от воли случая, из разрубленной жены на свет появлялись новая жена, поменьше, и сын, или новая жена и дочь, или два ребенка, или даже две новых супруги. У тех, кто орудовал мечом особенно умело, бывало по три-четыре жены и по десятку ребятишек.
Все бы хорошо, вот только растущие организмы настоятельно требовали пищи. Также, не стоит забывать про жизненно-важные витамины Si и Ge, редкоземельные микроминеральные комплексы, и многое другое. К сожалению, кроме как махать Детородным Мечом, сторонники идеи Алана Тюнинга ничего особенного не умели.
Да, это была еще та проблема!

Глядя на богатеющих день ото дня представителей клана Хайтекки, члены семейства Драндулетти чувствовали себя униженными и оскорбленными. Шутка ли сказать: им тут жрать нечего, а эти мерзавцы ездят на роскошных, невыносимо аппетитных автомобилях и даже в лифтах устанавливают съедобные ручки!
Чем громче члены семейства Драндулетти возмущались несправедливостью, тем воодушевленней и воинственней они махали своими Родильными Мечами. Чем воодушевленней они махали Мечами, тем больше их становилось. Чем больше их становилось, тем сильнее хотелось жрать. Чем сильнее хотелось жрать, тем громче они возмущались несправедливостью мироустройства.

И плодились, плодились, плодились - в перерывах между размножением не забывая гадить в лифтах.

В последнее время политика клана Хайтекки по отношению к своим менее счастливым собратьям в корне изменилась: например, если вас на улице пыталась ограбить банда этих несчастных, не от хорошей жизни вставших на преступный путь, существ - надо было с непринужденным видом, как будто бы случайно, выронить кошелек из кармана. А если нуждающиеся оказывались очень сильно нуждающимися - то все имеющиеся драгоценности и мобильный телефон. Встретив же Драндулетти в лифте или около трансформаторной будки, рекомендовалось отвернуться в сторону и приняться что-нибудь задумчиво насвистывать - чтобы не причинить несчастному моральных страданий и дать спокойно удалиться, сохранив достоинство.
Иногда особенно голодные Драндулетти откручивали гайки на железнодорожном полотне - поезда сходили с рельс, и вокруг образовывались целые груды свежих высококачественных запчастей на любой вкус. На это тоже полагалось смотреть сквозь пальцы - официальная точка зрения гласила, что Драндулетти и катастрофы никак не связаны.

Да, многие в тайне были не в восторге от подобного чрезмерного роботолюбия - но ведь именно так, с любовью и всепрощением, требовал относиться друг к другу Великий Кудесник Азик Мезимов, а с ним не поспоришь!
Конечно, очень сложно соблюдать Третий Закон Мезимова по отношению к тому, кто не жаждет исполнять его по отношению к тебе - но ведь закон есть закон, хоть он и Третий. Тем более, если два первых утратили свою актуальность вместе с утратой человечества как вида.

Ромео и Джей встречались почти каждый день - в том самом лифте. Ромео требовал от управляющего домом ежедневно оснащать кабинку новыми, наивкуснейшими ручками и кнопками из экзотических сплавов, сам же всегда приносил в подарок маленькие трансформаторные сердечники - лакомство, перед которым не устоит ни одна девушка, к тому же, прозрачный намек на томленье сердца.

- Послушай, сынок, - сказал ему опечаленный отец, когда Ромео, не скрывая радостного возбуждения, возвращался домой. - Ты же в курсе, мы с ними совершенно разные, хоть нам и положено говорить, что мы - одно целое. Мультикультурализм и прочие умные штуки - это хорошо, но как у вас будет, кгм, с детьми? Мы собираем детей из Волшебного Конструктора, данного нам Великим Азиком Мезимовым, а они - строгают их при помощи Магического Детородного Меча, подаренного их клану чародеем Аланом Тюнингом.
- Отец, - тихо возразил Ромео, - уверен ли ты, что наш способ - лучше? Для того, чтобы собрать ребенка из этого чертова конструктора, родители должны потратить кучу денег на запчасти. Для этого им обоим приходится долго и упорно работать, да еще и получать параллельно высшее техническое образование - без этого с Конструктором фиг разберешься. Вот почему у меня, например, две правые руки?!
- Видишь ли, сынок, - виновато пробормотал дон Альфа-Ромео, - просто так получилось, что мы с мамой, по случайному стечению обстоятельств, в один и тот же день пошли и, не сговариваясь, купили тебе правую руку. А ты ведь знаешь, наши женщины очень ценят свое равноправие, и сказать ей, что мы приделаем тебе ту руку, которую купил я, а ту, что купила она, сдадим обратно по манибэку - это бы ее сильно огорчило. Настолько сильно, что она могла бы огреть меня сковородкой по голове. С другой стороны, я тоже не хотел уступать, поэтому у тебя две правые руки. Зато, кстати, у тебя нет ни одной левой, так что в целом все смотрится просто отлично.
- Но ведь нас с каждым годом все меньше и меньше, - настаивал на своем Ромео.
- Да, это правда, - со вздохом согласился отец, - но с другой стороны, если мы пустим эту Драндулетти к себе в дом, уже завтра нам на шею усядутся дюжина ее братьев, сестер, родители, бабушки, дедушки и многочисленные племянники. И что самое противное - они тут же установят на крыше нашего дома этот свой чертов Громковопящий Напоминатель. Я этого не переживу.

Драндулетти-старший, отец Джей, чувствовал за собой некоторую долю вины - разве можно было отпускать дочь в ее годы одну? А вот теперь - нате вам. Снюхалась с Хайтекки. С этими зажравшимися ублюдками.
- Послушай, Джей, - сказал он, - твой Ромео - не мужчина. Разве у него есть Детородный Меч? Нет. Может, у него и есть какая-нибудь, стыдно сказать, крестовая отвертка для ковыряния в своем чертовом конструкторе, но разве ж это мужик? Вот скажи мне, детка: есть у него Меч?
- Нет... Но зато у него есть маленький паяльник для микросхем, - ответила Джей и разрыдалась.
- Паяльник! - взревел Драндулетти-старший. - Нет, вы слышали? У него там, видите ли, имеется паяльник! Господи, какой позор!
- Да, но зато они умеют работать головой. А что умеем мы? Даже Громковопящие Напоминатели - и те сделаны для нас под заказ кланом Хайтекки. Что ты умеешь, отец, кроме как махать этой железной штуковиной и твердить о своей неимоверной мужественности?
- Не тебе меня учить. А то ведь сейчас как трахну Мечом - и получится из тебя две новых дочери. Глядишь, покладистые уродятся. Или, возможно, новая жена и сын - как получится, с этим Мечом не угадаешь.
- И тебе снова придется красть цветные металлы в трансформаторных будках Хайтекки, чтобы их растить? Отец, тебе не стыдно?
- Цыц! - Драндулетти-старший помолчал, - Запомни, мы ничуть не глупее их. Просто мы выросли в разных со-ци-о-куль-тур-ных условиях, - эта фраза далась ему с некоторым трудом, но ее постоянно повторяли по радио и телевидению, так что он заучил ее весьма неплохо. - Хотя, с другой стороны, семейство Хайтекки владеет небоскребом на Венецианской улице - мы могли бы установить там самый высокий в городе Громковопящий Напоминатель, а это было бы очень здорово. Хм, а мне этот брак начинает нравиться.

Одной из особенностей культа Алана Тюнинга являлось твердое убеждение его сторонников в том, что Великий Алан страдает несварением желудка и маниакально-депрессивным психозом. Поэтому, он регулярно, пять раз в день, должен принимать прописанные ему таблетки, иначе он теряет душевное равновесие и начинает разить Небесным Огнем, Серой и Ужасными Молниями кого ни попади. Именно поэтому по всему городу были расставлены вышки с громкоговорителями, через которые Великому Алану старательно напоминали жалобными заунывными голосами о необходимости принять лекарства и не сердиться на своих последователей. Надо отметить, что это срабатывало, но иногда все же молния-другая прилетала с небес - возможно, когда Великий Алан принимал просроченные или контрафактные лекарства. Поэтому, для пущей надежности, во время Напоминания, все роботы - сторонники Алана Тюнинга вставали на резиновые коврики-изоляторы, скрючивались и прижимались к земле, обхватывая голову руками.
Помогало.

Джей во что бы то ни стало решила доказать себе и другим, что Драндулетти - ничуть не глупее, чем Хайтекки. Для этого, ей где-то надо было раздобыть Фетоконструктор, такой, как у каждой женщины клана Хайтекки. Конечно, наиболее логично было бы обратиться за таким конструктором к Азику Мезимову, но это было бы святотатством. Следовательно, надо попросить о Конструкторе Великого Алана. Только как до него достучаться? Джей молила Алана днем и ночью, но все было тщетно. В конце концов, не вынеся душевных терзаний, она решила покончить жизнь самоубийством. Во время очередного Напоминания она резко встала на ноги и сделала шаг с резинового коврика.
В нее тут же ударила молния. А через секунду на ее личный резиновый коврик пролился целый дождь горящей серы, но Джей к этому моменту уже исчезла.

Юный Ромео в это же самое время тяготился мыслями о своем паяльнике. С черной завистью выглядывал он в окно, то и дело по улице проходил кто-то из Драндулетти - оборванный, грязный и злой, но с совершенно замечательным, огромным и мощным Детородным Мечом.
"Они - мужчины", - думал Ромео, - "А кто я? Кто все мы? Сколько нам еще осталось при таком раскладе? И стоит ли жить дальше, чтобы увидеть закат и падение нашего рода?"
Самоубийство считалось у поклонников Азика Мезимова страшным грехом - поэтому Ромео решил удариться в науку - почти все, кто принимал такое решение, весьма быстро сходили с ума и их абсолютно не тревожили несправедливости подлунного мира. Ромео взял с полки раритетную рукопись с таблицей логарифмов и принялся заучивать наизусть, предварительно облекая цифры в стихотворную форму.
На логарифме числа 3.589 он впал в медитативный транс и внезапно исчез из комнаты - впрочем, этого никто не заметил, поскольку в комнате он был один.

Джей неожиданно обнаружила себя стоящей на облаках, в обществе, как она сразу догадалась, Великого Алана Тюнинга. Старик страдал мигренью, и потому голова его была плотно обмотана давно нестиранным полотенцем. Кроме того, он страдал ужасной мизантропией - но от этого полотенце, к сожалению, не помогало.
- Почему ты сошла с резинового коврика? - проскрипел старик. - Ты что, не знаешь, что я бываю не в духе?
Джей, потупив глаза, объяснила причину, вынудившую ее так поступить.
- И ты думаешь, что я дам тебе Конструктор, как у Хайткекки? - изумился старый волшебник. - И что ты с ним будешь делать? Может, я произнесу волшебное заклинание, и у тебя появится диплом Доктора Кибернетики? Ты сильно переоцениваешь мои возможности, детка. Если уж быть совсем честным, то эти ваши Мечи тоже не такие уж и волшебные. На самом деле, весь фокус в сверх-регенерации. Самовосстановление из 45% процентов и выше. Рубишь надвое - и обе половинки самовосстанавливаются в новый организм. Так это старик Мезимов придумал.
На глаза Джей навернулись слезы - те надежды, что, казалось, вновь забрезжили перед ней, испарились в одно мгновение.
- Впрочем, если ты такая умная, попробуй вначале собрать хотя бы это, - сказал старик и гадко захихикал, протягивая Джей яркую коробку. - Только обязательно верни, слышишь?!
Это был конструктор LEGO - старый Алан ежедневно собирал из него то лошадку, то верблюда, то подъемный кран - он считал, что это служит эффективной профилактикой старческого маразма (не хочется расстраивать хорошего человека, но все же слово "эффективная" из этого утверждения следовало бы вычеркнуть).

Ромео внезапно понял, что находится в слое густого тумана - через секунду он догадался, что это облака. Если бы не туман, он бы наверняка сильно удивился - в нескольких метрах от него, скрытый за густыми белыми хлопьями, дряхлый старик суетливо стягивал с головы мокрое полотенце и надевал на немытое тело что-то наподобие белого балахона. Немного подумав, старик для солидности нацепил на нос пенсне, а лысину прикрыл склеенным из бумаги остроконечным колпаком - черным, усеянным звездочками из фольги от шоколадок, с гирляндой разноцветных лампочек по окружности.
Когда приготовления были закончены, туман рассеялся.
- Азик Мезимов? - воскликнул пораженный Ромео, - Вы действительно существуете?! И где же вы были все это время - вы бы посмотрели, что там у нас творится!
Старик недовольно скривился и принялся жевать губу.
- Я знаю, зачем ты пришел, - сказал он, наконец. - Но, видишь ли, вряд ли я тебе могу помочь с Мечом - это немного не по моей специальности. У меня все, знаешь ли, техногенное. И насчет моих волшебных талантов все очень сильно преувеличено - ну, сделал конструктор. Ну, начертил схему. А остальное-то от вас самих зависит. От головы и рук. Но исключительно в экспериментальных целях я, пожалуй, что-нибудь для тебя придумаю. Выбирай: бензопила, неодимовый лазер, плазменный резак? Давай-ка для начала попробуем автоген. Да-да, именно автоген. Ты смотришься с ним очень мужественно, - старик оглядел Ромео и противно хихикнул. - А теперь давай-ка, дуй обратно.

После возвращения, Джей, твердо вознамерившаяся доказать, что Драндулетти ничуть не глупее Хайтекки, рывком сняла крышку с коробки LEGO и самоотверженно принялась за работу. Она открыла буклет, где на каждой странице красовались яркие модели загадочного предназначения, и выбрала наугад. Ее "наугад" носил сложнопроизносимое имя "Робот-трансформер три-в-одном: катафалк-субмарина-велоединорог". Она справится. Разумеется, она справится. Вот только разложит все детальки по столу и соберет модель сначала в голове, а затем и...
Через час, безутешные родители обнаружили Джей в ее комнате - безмолвную и почти не подающую признаков жизни - бедняжка впала в кататонию от интеллектуального переутомления. Дом Драндулетти погрузился в траур, а Драндулетти-старший, с двумя сыновьями, поклялся при первой же возможности изрубить виновного в трагедии Ромео в капусту своим Детородным Мечом - надо заметить, что такая смерть считалась для настоящего мужчины верхом позора.

Ничего не подозревающий Ромео уже полчаса поджидал свою возлюбленную под ее окнами. Была ночь, но ему не терпелось похвалиться своим приобретением - он был уверен, что теперь никто не посмеет упрекнуть его в недостатке мужественности.
"Ну... разве только те три мордоворота, несущиеся с мечами наперевес. Интересно, чего им от меня на...?"
Он не успел додумать - пришлось сходу уклониться от двух ударов и почти попасть под третий - в последний момент он все же успел увернуться и выхватить автоген, меч противника скользнул вдоль левого бока, прошел по инерции вдоль бедра, отхватив часть ботинка и, судя по резкому всплеску боли, кусок пятки. Струя ярко-фиолетового пламени взрезала бархат ночи, распорола невидимую ткань пространства - на небе исчезли звезды, в окнах померк свет, и только ярко-синяя змея, извиваясь и шипя, оставляла рваные раны в телах нападающих - еще несколько взмахов, и все трое превратились в груду оплавленного железа и обгоревших электронных схем.

Ромео стоял посреди кучи искореженного смрадно дымящего металла - внезапно, он понял, что Джей больше не занимает места в его сердце - она осталась где-то в отрубленном кусочке пятки, вместе с раздробленным сенсором щекотки.
Конечно, все газеты завтра будут вопить о чудовищном нарушении прав Драндулетти, и примутся искать виновника случившегося - а Хайтекки, правдой и неправдой выведав подробности ночного происшествия, измором возьмут туманное жилище Азика Мезимова, выпрашивая кто автоген, кто бензопилу, кто плазменный резак.
Ромео заметил на земле небольшой комок сплющенного металла, с торчащим изнутри обрывком жгута разноцветных проводов - он только сейчас догадался, что это его злосчастная левая пятка. Вместе с этим открытием, пришло и осознание того, что более ни одна девушка на свете не сможет покорить его сердце - если, конечно же, он не починит пятку.
Разумеется, он ее не починит. Никогда.
Ведь у него есть такой автоген, что все девушки в округе будут принадлежать ему - и вовсе незачем одной из них отдавать свое сердце!

По неумолимым законам жанра, где-то в этом месте повествования должен появиться Deus Ex Machina - и он, представьте себе, действительно появился! Вначале - в комнате все еще пребывающей в кататоническом состоянии, с яркой коробкой и разноцветными детальками в руках, бедняжки Джей.
- Я же говорил - не забудь отдать, дура! - рявкнул Бог Из Машины, - из чего я, спрашивается, буду собирать слоника сегодня перед сном?
Он вырвал из скрюченных рук коробку, жадно сгреб в нее пеструю мелочь - Джей встрепенулась, удивленно захлопала глазами, хотела было что-то возразить, но не посмела. Старик въедливо пересчитал детали, сверился с иллюстрированным списком-вкладышем, после чего, удовлетворенно крякнув, исчез - через секунду он появился на улице, перед полным радужных надежд, неописуемо, до одури счастливым Ромео.
- Так-то мы соблюдаем Мой Третий Закон? - возмущенно воскликнул великий кудесник, осматривая поле брани, и занудно прогундел: "Робот не может причинить вред другому роботу, или..."
- Они первые! - попытался оправдаться несчастный Ромео. - Почему им вечно можно, а нам - нет?
- Знаешь, я передумал насчет автогена! - сказал старик голосом, не терпящим возражений. - Тебе не то что автоген - дырокол доверить нельзя. Вот, забирай взамен обратно свою отвертку.
- Но у меня был паяльник! - жалобно скулил Ромео, вероломно лишаемый с таким трудом обретенного мужского достоинства. - А вы мне подсовываете какую-то отвертку. К тому же, это часовая отвертка! Вы издеваетесь? Кто влюбится в парня с часовой отверткой?!
- Бери и не умничай, - сказал Бог Из Машины и начал элегантно испаряться.

- Почему им вечно можно, а нам - нельзя? - опять затянул свое потрясенный таким развитием событий Ромео, - Они что, особенные?
- Нет, - донесся далекий, с каждым мгновением становящийся все тише, голос. - Но они добросовестно напоминают мне про таблетки!