Раздались восхищенные возгласы.
- Ух ты!
- Вот это да!
- А ширина какая?
- А сколько стоит?

Когда бородач назвал цену, возгласы стали громче и эмоциональнее, но интонация и содержание их резко изменились.

- Нет, я не понимаю! - и без того обиженная Стефани надула губки. - Некоторые, конечно, могут здесь позволить себе кримплен, например, - она метнула завистливый взгляд на более продвинутую приятельницу в старушечьем платочке. - Но мне-то откуда столько денег взять? Я и так за одни тапочки две стипендии выложила! Между прочим, тоже полная реконструкция, по китайской технологии... вон, даже подошва уже почти протерлась... только пару раз надела на «лив хистори» вечеринки...
- Закажи реконструкцию московских сандалий, из кожзама. Хотя нет, это на три твоих стипендии потянет. Ну, на худой конец, из натуральной кожи, - подруга пожала плечами, выставив на всеобщее обозрение свою жутковатого вида обувку в мелких дырочках, и гордо поправила бумажный венчик поверх платка.
- И вообще! - не сдавалась Стефани. - Ну откуда ты знаешь, Марина, что юбок из десяти клиньев не было? И это, нижнее белье... Ну почему, почему из такого же гипюра девушка не могла сшить себе фату? Там что, цветочки какие-то особенные, видно, что от лифчика?
- Не найдено! - отрезала Марина и повернулась к бородачу с картонными подошвами. - А у тебя, Крис? Ну что это за карманы? Что за фасон пиджака? Это, по-твоему, начало двадцать первого века?
- Я сам видел в кино... у меня есть подборка лучших фильмов того времени, - попытался защититься Крис, но Марину неожиданно поддержал другой молодой человек, тоже в строгом костюме, но в таких же белых китайских тапочках, как у Стефани.
- Кино! - хмыкнул он. - Если судить по кино и фотографиям, то они, может, и в шортах ходили, и бабы в открытых топиках... А вот археологические находки этого не подтверждают. Ну нет в захоронениях ни шорт, ни топиков, ни юбок из десяти клиньев! Сказано вам - не найдено, значит, не найдено! И вообще, в России башмаки на картонной подошве тогда только начали появляться, это Запад уже давно ходил в них...
- А о чем это говорит? - глубокомысленно изрек слегка лысеющий человек под сорок, историчным жестом поправив на носу полную реконструкцию очков, которые время от времени обнаруживались в захоронениях. В кругах ортодоксальных реконструкторов было принято считать, что люди начала двадцать первого века приписывали очкам скорее симпатические, чем оптические свойства и носили их при себе, а не на себе (ибо ни одно из открытых к тому времени захоронений не подтверждало обратного). Однако дяденька был признанным чудаком и без пяти минут доктором истории, и ему прощали подобную вольность. - О том, что люди того времени очень мало ходили пешком, и, судя по всему, климат на территории Европы и Северной Америки был весьма засушли...

- А вот у меня есть друг археолог, он говорит, у них там были такие брюки со строчкой... как их? ...джинсы! И свитеры тогда уже были, - робко произнес в углу юный новичок, кутающийся в церковное погребальное покрывало, чтобы скрыть свой только что заклейменный позором прикид - кожаные брюки, куртку в заклепках, остроносые башмаки со скошенными каблуками и черную майку с изображением суровых длинноволосых мужчин и непонятной надписью «Кипелов». Парень в белых тапочках окинул его презрительным взглядом:
- Хочешь бомжа реконструировать? Давай! Только не в нашем клубе. Мы тут к фестивалю готовимся, а ты что? До сих пор не пошился, смотреть срамно...
- Я пошился! - вскинулся парнишка, распахивая покрывало на груди. - Вот! Между прочим, каждую заклепочку своими руками ставил, - прибавил он уже жалобным тоном. - И источники есть - вот, лазерная копия снимка из молодежного журнала две тысячи седьмо...
- Не найдено!!! - в два голоса оборвали его Крис и Марина, а лысеющий дяденька, поддернув очки, поправил их:
- Найдено, но только не в обычных респектабельных захоронениях, а на задворках кладбищ, в безымянных могилах, где хоронили неопознанные трупы - то есть всяких бродяг, наркоманов и прочих маргиналов.
- Так что ты, Павел, если хочешь реконструировать маргинала, ступай лучше в клуб «Арбат», по-хорошему тебе советую, - миролюбиво сказал Крис. Марина поджала губы:
- Известные гобули!
- Толчки голимые! - поддержал её парень в белых тапочках. - Вот-вот, тебе там самое место!

Побледневший парнишка открыл было рот, чтобы достойно возразить, но тут окно с грохотом распахнулось и в комнату ввалился высокий парень в тау-китянском боевом скафандре времен Второй Звездной войны из сверкающей металлопластовой ткани.

- ПРЕВЕ-Е-ЕД!!! - заорал он, откидывая за спину прозрачное полушарие гермошлема и передергивая затвор лучевого аннигилятора. За окном зависла серебристая «тарелка» АКК - автономной космической капсулы.
- Я тебе сколько раз говорил, Радегон, чтобы не ходил сюда с вражеской эмблемой, - парень в белых тапочках кивнул на тау-китянский флажок на рукаве пришельца. Тот надменно дернул плечом.
- Ну и что, может, я реконструирую этот период! У меня, между прочим, тоже прадед погиб в тау-китянскую кампанию. Это у тебя что такое? - он скривил губы и брезгливо дотронулся до галстука собеседника. - Хэбня чистая, не мог синтухи раздобыть?... А фату, между прочим, не на затылке носят, а лицо закрывают! - переключился он на Стефани.
- На себя посмотри! - наперебой закричали остальные. - И вообще, кто нас втянул во всю эту долбаную реконструкцию? Кто нам вы... выел все мозги, а потом свалил в спэйсфайтеры? Кто на форуме у слизневцев громче всех кричал, какие в «Миллениуме» крутые реконструкторы? И что теперь?...
- Хорош вы(ЦЕНЗУРА)ваться, челы, - на историчном наречии произнесла Стефани. Она училась на филолога и страшно гордилась своей курсовой по разговорной речи рубежа второго и третьего тысячелетий. - Какого (ЦЕНЗУРА)... - пересремся как последние (ЦЕНЗУРА) перед самым фестом! Лучше послушайте, какую мне аутентичную запись достали! Музыка начала двадцать первого века, какой-то Юрий... Фамилию не помню, что-то на «Ш»...
- Шевчук? - обрадовался было юноша в кожаной куртке, но тут же сник, увидев обложку древней аудиокассеты, которую Стефани достала из сумки.
- Ша-ту-нов! - торжественно прочитала та по слогам и врубила допотопный «Самсунг». Парнишка, обхватив голову руками, со стоном кинулся вон из комнаты. Сквозь шипение и свист древней техники вслед ему неслось:

«Белые розы, белые розы,
Беззащитны шипы!
Что с вами сделали снег и морозы...»

Собрание московского клуба исторической реконструкции «Миллениум» плавно перетекало в лив-хистори вечеринку. Зашаркали по полу картонные и резиновые подошвы, перемежаемые редкими шпильками и каблуками, заколыхались в танце подолы старушечьих юбок, саванов и подвенечных платьев, зашипели откупориваемые бутылки с кока-колой и «Клинским»... Парень в скафандре спэйсфайтера поморщился, но незаметно для себя тоже стал притопывать тау-китянским сапогом.

Шел 2707 год.