Класс молча завидовал Сереженьке. Как же, отец - капитан дальнего плавания, Сережка взахлеб рассказывал о морских портах, суднах, удалой жизни настоящих моряков, которые беспрекословно подчинялись его строгому и справедливому отцу. Каждый мечтал хоть одним глазком посмотреть на настоящего "морского волка". Правда, из-за постоянных и длительных "загранок" Сережин отец никогда не появлялся в школе, да и дома бывал один-два раза в год. А то и реже, если приходилось участвовать в "кругосветках". Поэтому в школе его никто не видел, даже директор. Жаль. И все же легче было увидеть самого капитана, нежели сдружиться с его сыном.

- Сережа, почему ты сегодня не в школьной форме? - классная руководительница придержала Сереженьку за рукав.
- Это и есть школьная форма, Марья Сергеевна. Польская. Отец в Риге купил и привез. В советских школах разрешается. А дешевку пусть другие носят, - Сереженька резко одернул рукав и зыркнул исподлобья.
- А-а... Ну, если польская, тогда ладно, - Марья Сергеевна растерялась, - Сергей, а почему ты такой заносчивый? На каком основании ты решил, что можешь ставить себя выше всех? Я, например...
- Ну-у, развели тут шторм в стакане! - Сереженька бесцеремонно шагнул в галдящий класс. Класс орал и бесился, с визгом кидался портфелями и "сменками", хмуро пялясь на Сережин костюм.

На уроке географии первым к доске вызвали Сереженьку. Класс облегченно вздохнул.
- Королевство Испания. Находится... - Сережа рассказывал о стране так, будто недавно вернулся из Мадрида и ему так надоели все эти сиесты-фиесты, апельсины, корриды, баски, паэльи, монисты и проч., - класс лежал на партах и молча рисовал похабных человечков.
- А среди моряков Испания знаменита хересом "Amontiliado", - он достал из кармана винную этикетку и показал учительнице.
- Сереженька, это уже лишнее, садись, пять, - учительница неловко поправила очки:
- Ребята, если каждый из вас будет знать географию так же, как Сергей, то я с радостью напишу заявление об увольнении! А сейчас контрольная. Для всех, кроме Сергея...
Нехотя поигрывая моряцкими ленточками "Atlantic Ocean Fleet", Сереженька не спеша подошел к своей парте. Класс молча и угрюмо косился на него, сопел и пыхтел, подглядывал в учебники, вырисовывая каракули в тетрадках. Склянками забленькал школьный звонок. Пока класс канючил отложить сдачу работ, Сережа уже выходил из школы.
Он гордо шагал домой. Хотя скорее, он просто гордо шагал. Домой совсем не хотелось...

Сегодня дома Сереженьке трижды повезло. Во-первых, не надо было ехать в чужой район, всегда приносящий одни неприятности. У соседей снизу была гулянка, и около мусоропровода выставили целых шесть пакетов с пустыми бутылками. Теперь Сереже не надо полдня бродить с тяжелыми сумками, дежурить около прохлаждающихся забулдыг и клянчить: "Дяденьки, не выбрасывайте пажалста!", уворачиваться от пинков бабок-конкуренток, рисковать попасться на глаза знакомым и стоять в очереди с алкашами в пункте приема стеклотары...
Во-вторых, нашлась его любимая этикетка от виски "Lagavulin", которую он ювелирно соскреб в Арбатских переулках с обгаженных собаками осколков. Как-то мать, сходя с ума от ежеутреннего бадуна, выкинула коллекцию его этикеток в разбитое табуреткой окно. А эта "Lagavulin" чудом затерялась под шкафом.
В-третьих, пока мать мыла полы в соседнем гастрономе, можно было тщательно и без спешки прогладить польскую школьную форму. Сереженька вспомнил, как этот солидный костюмчик прожигал ему всю кожу от шеи до пяток, когда он стащил его из магазина "Польская мода". Будто его натерли красным перцем. Казалось, что ворованный костюм было заметно на нем даже сквозь длинную куртку, в которую Сережа старательно кутался, со страхом переставляя непослушные ноги к выходу. Он поежился от острых воспоминаний и заботливо плюнул на утюг...

Акимыч, спившийся приемщик из пункта вторсырья, по-отечески любил Сереженьку. Дед одобрительно кивал головой, принимая от мальца всегда чисто вымытые бутылки.
- Слышь-ка, на-ка вот, - Акимыч протянул мальчику пустую пивную бутыль из расписной керамики, - сосед вернулся из загранки, пивцом угостил импортным, за то што я евоные кактусы поливал. Диковинная посудина, у тя такой точно нету.
- Акимыч, а расскажи еще про твою "кругосветку"!
Акимыч прищурился, потер рукой зеленеющий на шее якорь:
- Слыхал, как меня из-за ентой татуировки в партию не взяли?
- Да сто раз, Акимыч! Ты лучше про странствия, а? Пока ханыги с баулами не поперли!

При мысли о смердящих ханыгах с вонючим тряпьем и прогорклыми бутылками Акимыч поморщился и матюкнулся. Однако мысль эта тут же утонула в нахлынувшем океане воспоминаний списанного в утиль моряка...
- Зар-р-разы. Твой папка перед последней-то отсидкой шибко их гонял попьяни, троих даже прибил насмерть. Молодец... Ну да ладна, слушай.
Тогда мы в порту Сянган стояли, он еще Гонконгом называется...