Во второй раз дежурный по небесам долго извинялся за нерадивость своих сотрудников, которые так и не нашли это злосчастное личное дело, и предложил завести новое. Несколько часов несчастного вознесенного мучили ангелы всех рангов, заставляя в письменном виде отвечать на целую гору вопросов, после чего снова отпустили на землю. Все это время тело Тапочкина находилось на дне реки, в которой оно, собственно говоря, и утонуло. Выбравшись на берег, бывший утопленник обнаружил, что страшно замерз. «Так же и умереть от простуды можно», - подумал он и пошел домой отогреваться.

Когда, примерно два месяца спустя, Тапочкина переехал грузовик, он ничего хорошего уже и не ожидал. И оказался прав: ангела, оформляющего новеньких из его страны, не оказалось на рабочем месте. «Срочная командировка», - так объяснили замученному Тапочкину. Тот долго возмущался, требовал начальство, жалобную книгу, но ничего не добился.

Следует сказать, что Тапочкин вовсе не стремился умирать, просто он терпеть не мог бюрократию и очень сильно уважал порядок. Даже с женщинами у него были проблемы на этой почве. Если он назначал свидание на девятнадцать ноль-ноль, то в пять минут восьмого, не дождавшись никого, твердым шагом уходил прочь.

... Выбравшись из-под грузовика и растирая вмятины от протектора на своей груди, Тапочкин подошел к окруженному милиционерами водителю и сказал: «Внимательнее надо быть, так ведь и задавить кого-нибудь можно». После чего, не обращая внимания на открытые рты присутствующих, пошел своей дорогой.

Через полгода на голову Тапочкина упал кирпич с крыши. И упал только затем, чтобы владелец головы смог выяснить, что отвечающий за его страну ангел все еще находится в командировке. Теперь, правда, уже в другой.

- Зачем же меня кирпичом по голове? - возмущенно спрашивал неоднократно вознесенный Тапочкин, - если ангела нет на месте?
- Что поделать? - отвечали ему, - организацией прибытия занимается другой отдел, и нас не ставят в известность о графике.

Это было знакомо и понятно. Пришлось, распугивая прохожих, вести тело в больницу, и, зажав в углу не успевшего убежать врача, заставлять того вытаскивать из головы кирпич. Да и оказывать необходимую помощь заодно.

Тапочкин устал умирать. Надоело. И, когда в темном переулке его ударил ножом пьяный подонок, даже обрадовался. Ему показалось, что это - в последний раз.

Каково же было его негодование, когда выяснилось, что в его личном деле не хватает характеристики участкового ангела, а тот сейчас в отпуске.
- Черт с ней! - орал Тапочкин, - забирайте без нее!
- Не можем, - терпеливо объясняли ему, - мы же не знаем точно - к нам Вас, или, наоборот - в преисподнюю. И не чертыхайтесь тут!
Уже уходя, Тапочкин спросил:
- А когда отпуск-то закончится?
- В конце следующего столетия, - был ответ.
Тапочкин открыл было рот, чтобы потребовать прервать отпуск участкового, но, подумав немного, не стал скандалить.
- А можно сделать хотя бы так, чтобы до возвращения моего ангела меня сюда не вызывали? - спросил он тихо, не надеясь на удачу.
- Конечно, - ответил дежурный, делая какую-то пометку в его личном деле.

... С этого времени Тапочкин зажил спокойно. Нет, на него и дальше иногда что-то падало, наезжало, только вреда никакого ему это не доставляло.
Знакомые привыкли к его везучести; а страховые агенты, каждый из которых носил в кармане его фотографию, обходили Тапочкина стороной...