Отдохнув, отец Онуфрий отправился осматривать окрестности Онежского озера. Обойдя оврагом огороженный от овец овин, он остолбенел. Обитательница окрестной окраины, обнаженная отроковица Ольга осторожно отмывала опыленные одежды около отдаленной осиновой опушки.

О! Озаренные огнями осени Онежские озера! Оправив оловянный ободок огромных очков, овдовевший Онуфрий обстоятельно оглядел оную отуманившую очи особу. Окстись, отче, окаянный опутал!
- Оля! Околдовала, обольстила, обласкала одинокого отшельника! Отдайся! Осчастливлю! - ораторствовал онежский орел, охваченный огнем отец Онуфрий.
- Ого! Охотно! Однако обязан оплатить оное, - обдумав, ответствовала обаятельная отроковица.
- Озолочу, осыплю охапками ожерелий! Обещаю отары овец, ондатровые одежды! - обманывал Ольгу одержимый.
- Отрадно, отче! Отлично, обсудим, - обрадовалась она.

Отец Онуфрий обаял, обнял, обвил, обхватил... Ольга обмякла, опрокинулась, отдалась... Однако, окончив оплодотворение, отдышавшийся отец отказался оплачивать обещанное.
- Облысевший, ожиревший, обнищавший охальник! Обесславил, обездолил, ограбил овечку! Отдавай обещанную ондатру, оборотень окаянный! Осел! Обсчитал, обчистил, обесчестил! Ослеплю, отравлю, оцарапаю! - озверела Ольга.
- Очумела, озорница? Отвали отсюда, - отрешенно отмахнулся от Ольги остывший отец Онуфрий.

Обиженная, опозоренная, ожесточившая отроковица огрела отца Онуфрия опасным оружием - острой огромной осиновой оглоблей. Ослабев, ошеломленный Онуфрий оступился, омертвел, обрушился оземь. Отмстившая Ольга отерлась, обсохла, обулась, оделась. Отроковица озабоченно обыскала окровавленного Онуфрия, ощупала онучи, обшарила отвороты, однако отменно осерчала, обнаружив остывшие остатки онуфриевого обеда.

Ох... Оплетенные осоками онежские омуты... Огромный одухотворенный океан обхватил, обмыл, обласкал опухшие останки отца Онуфрия. Оминь.