Вот, например, приснилось мне, что я - старый и больной, а заключил договор... даже сам не знаю, с кем. И вряд ли смогу описать это нечто, с которым я договаривался. Оно как бы было, но в то же время и не было, оно было и прекрасно, и пугающе, и обыденно, и величественно, оно выглядело как человек, но люди так никогда не выглядят, оно было передо мной, и во мне, и вокруг меня, и в то же время - в недосягаемой дали... словом, только во сне и можно увидеть такое.
И с этой невероятной сущностью я заключил договор. Вернее, высказал просьбу, и получил ответ. Я попросил (что вполне естественно для старого больного человека) долгой жизни и здоровья. И я их получил, но с одной оговоркой (поскольку не мог представить себе дармового счастья, эта оговорка и появилась): я не имел права покидать помещение. Тут надо заметить, что это было за помещение. Это был целый этаж роскошного высотного здания, где располагались офисы принадлежащей мне корпорации (это ведь сон, правда?) - огромной, многомиллиардной, с филиалами в разных странах. Второй этаж здания представлял из себя холл, выложенный черной мраморной плиткой, с колоннами, зеркалами, боковыми альковами, хрустальными люстрами и прочей мишурой. Вот в этом месте мне и надлежало прожить дальше свою бесконечную жизнь... условно бесконечную, скажем так. Я ведь не просил для себя неуязвимости, только бессмертия. Вначеле всё шло просто превосходно. Мне было 70 лет, но я был здоров, бодр и свеж, у меня была относительно молодая жена и подрастающая единственная дочка, в моих руках находились нити управления целой финансовой империей, и каждое мое слово имело вес - да еще какой вес! Огромный зал, к которому я был отныне привязан, перепланировали и сделали пригодным для комфортной жизни. Оттуда я вершил свои великие дела, там находился центр паутины, там на тонком столике красовалось под колпаком хрустальное яйцо с иглой внутри - символ моей корпорации.
Я был вполне счастлив, и оттого беспечен. Всего-то поднялся на лифте на пару этажей... даже выйти не успел. Вниз меня принесли на руках. Эти полминуты отсутствия состарили меня лет на двадцать. И я превратился в дряхлую девяностолетнюю развалину.
Я по-прежнему был во главе фирмы, и мой деловой гений (это ведь сон, правда?) остался при мне. Но всё больше дел приходилось перепоручать молодым энергичным секретарям и заместителям - старое тело не выдерживало нагрузки. Я не мог не понимать, к чему это приведет, но и поделать уже ничего не мог. Первой пропала жена - как-то незаметно, я и внимания на это не обратил. Потом мне пришлось деликатно отворачиваться, когда самый прыткий из моих заместителей целовался с моей дочерью. Куда-то исчезли и остальные мои заместители - зато у этого их появилось несколько.
Я по-прежнему числился президентом. Но уже ничего не решал. Все вопросы застревали где-то, не доходя до меня, машина продолжала вертеться, а я был прикован к своему огромному мраморному залу. Время шло. Я жил.
Уже давно не было видно ни моей дочери, ни её мужа. Газет я не получал, и не просил их. Всё, что мне еще оставалось делать - это ходить кругами, или из угла в угол, по своей резиденции. В конференц-зале много лет не собирались конференции, прислуга напоминала своими повадками санитаров из психбольницы - да это и были санитары. Однажды повзрослевшая, сильно раздавшаяся дочь все-таки появилась, но не в гости, а по делу. Она привела с собой команду архитекторов, и мой зал снова был перепроектирован - из него сделали ресторан, мне же отгородили один угол, размером с небольшую квартирку - спальня и санузел. Кухни мне не полагалось, раз уж живу при ресторане. Ресторан меня и кормил, а я служил ему рекламной диковинкой - живой глава корпорации, время от времени милостиво улыбающийся через стекло. А иногда, подумать только, лично разносящий заказы посетителям! Такой простой в обращении человек, и не скажешь, что мультимиллиардер (мы помним, что это сон, правда?) К слову, мультимиллиардером я давно уже не был. Хотя сводок мне никто не приносил, но не зря же я столько лет занимался делопроизводством, чтобы не понять, как обстоят дела с моей фирмой. По косвенным данным, по обрывкам фраз... Скверно обстояли дела. Фактически, ничего от былого колосса не осталось, жалкие обломки. Но меня это, как ни странно, уже ничуть не волновало. Что с того, что моя дочь будет владеть не сотней миллиардов, а парой миллионов? Тоже приличная сумма, на жизнь хватит. Я отписал на её имя всё свое движимое и недвижимое имущество, себе оставил только банкетный зал - мы с ним были неразделимы. Потом ресторан однажды вечером закрылся, и уже не открылся утром. Я стоял у стеклянной стены, в доме, носящем моё имя, но не принадлежащем мне, и смотрел на шумящий внизу и вокруг город, на спешащих людей, на скользящие в метре от меня прозрачные капсулы лифтов. Хотелось есть, но как-то отрешенно - просто организм констатировал факт голода. Это было совершенно неважно.
Я сделал шаг вбок и убедился с некоторым удивлением, что кнопка лифта работает. Лифт приехал, я зашел внутрь, прислонился лбом к зеркальному стеклу. Кто-то вызвал кабину, и она поехала вверх, всё быстрее и быстрее... Я удовлетворенно вздохнул и проснулся.
Это был чужой сон.
|
