Сейчас он был на взводе. Мысли неслись с нереальной скоростью, останавливая время и прессуя года в мгновения. Картины и образы теснились, сталкивались, изминались, дробились и таяли, воскрешая следующие воспоминания.

Да, он не был ангелом. Но и ему пришлось отведать горечь предательства и сладость мести. Он знал и приторный вкус покаяния, и жгучий вкус алкоголя, растворяющий и вину и раскаяние одновременно, испытал в себе аморфную пустоту дьявольских зелий, убивающую разум и чувства.
Он стремился взять от жизни всё, до чего только способен был дотянуться, а своим верховным божеством считал риск. Тем лучшим, что имел в своем активе, был обязан именно ему: все награды, и победы и поражения, он бережно складывал в сокровищницу драгоценного опыта.

И вот теперь осталось последнее непройденно испытание. Он должен это сделать. Револьвер уже заряжен, барабан раскручен. Фортуна, хитро прищурившись, ожидает, хватит ли у него духу нажать на курок.

Как бы ему хотелось, чтобы заряд попал в цель и разнес вдребезги сердце. Только бы не пустое гнездо, обман, холод, одиночество...
Внезапно в спину выстрелило злобным шипением:
- Старая глухопердия... Ну и послал же Бог зятя!
Он начал медленно оборачиваться, чтобы увидеть сморщенное лицо говорившей. Но в этот момент острый локоток врезался ему под ребра, а напористый шепот ударил в ухо:
- Да! Говори: "Да"!
- Да! - механический звук сухо щелкнул откуда-то из глубин гортани.
- Объявляю вас мужем и женой! В знак любви и верности обменяйтесь кольцами...