Утром Василий встал, как всегда в пять часов утра. Опрокинув стакан самогонки не спеша начал собирать вещи в вещь мешок, это единственная полезная вещь, перешедшая в наследство от деда, фронтовика.
Вышел на крыльцо. Холодный осенний ветерок сразу же легонько гребанул рыбака по левой щеке. Василий смачно чихнул и высморкался, прям на крыльцо, после чего потрусил к речке. В болотных сапогах, рваной телогрейке и с трехдневной щетиной он выглядел как настоящий рыбак.
Подойдя к реке как всегда раскинул свои удочки, перевернул ведро и смачно плюхнулся на него своей толстой жопой. Стояла гробовая тишина птицы только начали просыпаться и че то потихоньку начали фигачить на своем птичьем языке.
Достав из штанов хорошо упакованный косяк начал процедуру раскурки.

После каждой затяжки мир вокруг Василия преображался и менялся, рыбачок, увлеченный этой херней, достал из другой штанины второй косяк, потом третий, тут уж стало совсем не до рыбалки.
Вася перенесся в другой мир, мир, где все было просто…
Река как-то незаметно стала шире, расселились тучи, выглянуло солнышко. Немного погодя Василий оглянулся, за его спиной стояли слуги и мерно покачивали какой то хуйней, разгоняя мух.

- Во бля! Подумал Вася. Дрожащей рукой достал четвертый косяк, затянувшись глубоко, горло перехватило, начал чихать харкать, от боли закрыл глаза. Ему казалось, что прошла вечность после того как ему стало лучше. Открыв глаза он понял что его несут от реки в роскошный дворец, что стоял недалеко от водоема.
- Афигеть. Произнес рыбачек, что уже и не рыбак был вовсе, а прынц косого-то непонятного царства.

Перед дворцом было селение. Наверно мои придворные, подумал Василий, слез с носилок и помочился возле первой же избы. Застегнув ширинку, он обратил внимание, что из дома вышли молодые женщины с пухлыми грудями и нежной загорелой кожей и руками зазывали в избу.
- Писец подумал Вася, а ноги сами понесли его в избу. В избе творились настоящие оргии. Вася ухитрялся зажимать сразу двух трех баб и держа их в охапке всовывал им свою огромную балду и ему неважно в какие дырки попадал его хрен, он ловил афигенный кайф, его трясло от возбуждения…
Так он обошел все избы и, что особо приятно удивило рыбачка что его, везде зазывали бабы с фигурами манекенщиц, и ни одной он не мог отказать.

До дворца он дополз уже к вечеру ноги не держали, хрен ужасно болел, да и не удивительно, после такой гребли. Слуги почему то все время молчали, а когда Вся присел на травку, что росла возле дороги, тихо присели в одолении. Сильно захотелось спать, глаза слиплись, мозг потихоньку начал отключаться и Вася заснул. Во сне он как и в детстве парил над деревьями, реками и полями, ему было так хорошо что дух захватыволо от волнения и непонятной радости.

Сон его прервался, так как в левом ухе возникла острая боль потом в области живота, плеча...
Вася только через минуту понял, что его бьют ногами. Первое, что он увидел когда открыл глаза рифленую подошву кирзового сапога. Потом темнота.
Очнулся Василий уже в камере. Тусклый свет освещал комнату в углу стоял сортир, бетонные стены и железная дверь с большим глазком. Все тело ныло от острой боли. Василий горько заплакал…

Семеныч всматривался, перечитывал дело. То тихонечко хихикал, то становился очень серьезным.
Из показаний пострадавших Семеныч вырисовал для себя следующую картину:
Василий Суходрищев ворвался в деревню и в течении дня насиловал всех местных жителей деревни Нижнии Прыски. Но что для него было удивительно дык это то, что показание дали только мужики, а от баб, телок, девак и старушек он не получил ни одной телеги.

Захлопнув дело Семеныч закурил сигарету и откинулся на спинку кресла. В кабинете царила тишина и если бы пробежал таракан, то стук копыт раздался бы звоном…